К Дню защитника Отечества

В Государственном архиве Тамбовской области хранится личный фонд театрального деятеля, режиссера Дома народного творчества, художественного руководителя народного литературно-драматического театра «Бригантина» А.Н. Смирнова, близко знакомого с актрисой Малого театра, народной артисткой России Т.А. Битрих – Еремеевой. В личном фонде А.Н. Смирнова хранятся документы, подтверждающие дружбу с актрисой, а также печатные материалы, многие из которых уже давно забыты. О некоторых моментах тамбовской жизни актрисы, отраженных в документах, хотелось рассказать накануне Дня защитника Отечества.

Сегодня мало кто знает, что Т.А. Битрих-Еремеева в 1937-1944 гг. играла в Тамбовском драматическом театре им. А.В. Луначарского. На протяжении долгих лет жизни Т. А. Битрих-Еремеева вспоминала с теплом о Тамбове: «Когда я думаю, что можно жить такой глубокой творческой жизнью, как это было во время войны в Тамбове, мне это представляется чем-то необычайным…»

В августе 1990 г. актриса побывала в Тамбове и после 46-летней разлуки с городом и театром, вновь войдя в который, сказала: «Здравствуй, Тамбовский театр, который стал моей артистической родиной…в котором узнала о начале войны, когда казалось, все кончено, но жизнь продолжалась, и люди приходили в театр, потому что он был им нужен…»

В одной из статей журналиста А. Мачульского, опубликованной в газете «Тамбовская жизнь» в 1995 г., Т. А. Битрих-Еремеева рассказывает о письме с фронта от лейтенанта Александра Гостенкова. Это письмо без волнения читать невозможно.

На конверте адрес: «Гор. Тамбов, Гортеатр. Актрисе, исполняющей роль принцессы Турандот. Полевая почта 64137м, Гостенков Александр».

И вот само письмо, напечатанное в газете: «18.09.43. Боевой привет!!! Прелестная незнакомка! Не удивляйтесь этой записке и написанному, на войне еще не это бывает. Пишет вам молодой человек 21 году от рода. Мне в четыре утра идти в бой. Сейчас 12 ночи. У каждого из нас перед этим важным событием свои думы и желания. Спать не хочется. И мне, как это ни странно, захотелось написать, может быть, в последний раз, Вам коротенькую записку. Ваш образ и Ваша игра меня преследуют с января 1942 года. Очень часто мне хотелось показать вам, что существует на белом свете человек, который безумно, со всей страстью молодого сердца, влюблен в Вас. Если бы не война, я преследовал бы Вас до получения взаимности или отказа. Тогда…тогда не знаю, что со мной было бы! Вот и все, пожалуй. Легче стало. Ей-Богу, гора с плеч свалилась. Если буду жив (себя в бою щадить не собираюсь, не в моем характере), буду ждать ответ, какой бы он ни был. Прошу ответить. Хорошо? А? Искренне любящий и уважающий Вас орденоносец, старший лейтенант Александр Гостенков. Еще раз прошу ответить. Ваш милый образ да вдохновит меня!»

Через несколько часов после того, как он написал эти строки, старший лейтенант погиб, а письмо актриса хранила всю жизнь.

В своих воспоминаниях Т.А. Битрих-Еремеева в мае 1981 г. напишет: «Тамбовский театр собирал средства на постройку самолета «Тамбовский театр», мы отказались для этого от всех выходных дней – отдыхали только утро…Театр был очень нужен городу, военным частям, проходившим переподготовку, гвардейской части, которая стояла в лесах. И просто людям, эвакуированным, уставшим от трудной жизни и искавшим в театре разрядку. Дом наш был отключен от электроэнергии, свет давали нам на полчаса после спектакля. Отопления не было, стекла кухонной стороны были выбиты взрывной волной, ударившей театр, вода в доме замерзла, мы дежурили ночью в подъездах. Нельзя не сказать о том огромном деле по «лечению душ» раненых бойцов заполнявших госпиталя. Огромное количество шефских концертов и индивидуальных читок в палатах «тяжелых» - списки вывешивались на репертуарной доске…»

Татьяна Александровна долго вспоминала добрых, благодарных зрителей, сидевших в шубах, валенках, меховых шапках, а особенно аплодисменты в варежках! Как играли в безумно трудных условиях, жили при буржуйках, без электричества, при коптилках, как на спектакли приходили замученные люди военной поры.

Та давняя статья А. Мачульского заканчивается словами: «До боли живы воспоминания, до боли думается о тех, кто не вернулся… Удивительная память о незнакомом солдате, так жаждавшем жить!».

При подготовке публикации использовались документы личного фонда А.Н. Смирнова, в том числе воспоминания Т.А. Битрих-Еремеевой, хранящиеся в Государственном архиве Тамбовской области.

Н.Б. Рубан,

главный архивист отдела

использования и публикации документов

19.02.2021